Фрактальная Фабрика Смерти (Death Factory) извергает из демонического чрева безжалостные, воспаленные образы-проекции. Избавиться от них невозможно. Они давят невыносимым грузом на испуганное подсознание, которое медленно погружается в зловонную дыру - едкий отстойник собственного "Я", пораженного вирусом эгоистического безразличия. Фабрика Смерти так же реальна, как и сама СМЕРТЬ. Созданная для конвейерной переработки человеческого материала. Машина для машин. Мертвое Семя индустриального Пантократора.
Внутреннее Писание, предлагаемое нами - гнойная язва на теле выброшенного из Рая черве-человека. Это его Спектакль священного БЕЗУМИЯ, где он добровольно загоняет себя в "камеру смерти". Еще не остывший труп усердно обгладывают изголодавшиеся дегенеративные сородичи.
LIVING IN THE PAIN ...
"...Всякий раз, как им понадобится человеческое сало, они обязательно совершают столько же убийств; и так как они вытапливают или вываривают сало, то их надобно спрашивать: что они сделали с вареным или жареным человеческим мясом ?..."
("Наставление по допросу ведьм". Баденское земское уложение, 1588 г.)
"...Я извела сотни четыре детей, в том числе и троих из собственных. Все они потом вырыты из могил, сварены и частью съедены, частью же пущены на мази и другие волшебные снадобья. Косточки ног пошли на дудки..."
(Показания ведьмы из Сересгейма (Вюртемберг) 1616 г.)
...Его единственной страстью были зрелище человеческой крови и стрельба, а любимым развлечением - игра с детьми матерей, ожидающих смерти. Улыбаясь, он подходил то к одной, то к другой матери, целовал ее ребенка, давал ему кусочек шоколада и уносил ребенка, обещая, что принесет его сейчас же обратно. Однако вместо этого он нес его к горящим кострам и заживо бросал в горящий человеческий жир, текущий в канаве вдоль костров. Он повторял это много раз в день и затем вслух заявлял: "Сегодня я сделал достаточно для родины !" И как человек, хорошо сделавший свое дело, просил ужин у своего слуги, военнопленного француза. В свободные часы от ходил ловить рыбу на Вистулу.
...мой заместитель Фрич провел подготовку для казни пленных газом "Циклон-Б", применяемым до того времени в лагере для истребления червей. Впоследствии я тоже смотрел в противогазе, как умерщвляют газом людей .
Первый опыт истребления людей газом не очень подействовал на мою совесть. Я лучше помню обработку газом 900 советских военнопленных. Это случилось ненамного позже, еще в старом крематории. Когда состав c русскими военнопленными начал выгрузку из вагонов, в потолке помещения для трупов в крематории мы просверлили несколько отверстий. Русские должны были раздеться в помещении перед мертвецкой, и отсюда совершенно спокойно идти в мертвецкую, потому что мы сказали им, что они пройдут обработку от вшей. Состав заполнил весь зал мертвецкой. Когда они были все внутри, мы забили за ними двери и через отверстия в потолке всыпали туда кристаллы газа. Не знаю, сколько времени продолжались их предсмертные страдания, но через длительный промежуток времени послышался какой-то шум и движение. Несколько пленных закричали: "Газ !", затем начались крики, и изнутри стали сильно давить на двери, конечно, безрезультатно. Только через несколько часов открыли двери и проветрили помещение.
Тогда я впервые увидел трупы такой большой массы людей, убитых газом. Хотя я заранее знал, что смерть от газа ужасна, мне стало плохо. Чувство ужаса овладело мной... Все же я открыто могу заявить, что обработка этого состава газом подействовала на меня успокаивающе, потому что вскоре нужно было начинать массовое истребление евреев и вплоть до того момента мы не могли изобрести соответствующий способ для их массового уничтожения...
...Я поехал в лагерь Треблинка, чтобы ознакомиться с тем, как там проводилось истребление. Начальник лагеря в Треблинке сказал мне, что он ликвидировал 80 тысяч человек в течение полугода. Он занимался главным образом истреблением евреев из варшавского гетто. Он применял газ моноксид, но я считал, что этот метод не очень эффективен. Поэтому, когда я устроил в Освенциме помещение для уничтожения, я применял "Циклон-Б" - кристаллизированную синильную кислоту, которую мы бросали в камеру смерти через небольшое отверстие. В зависимости от температурных условий в этой камере люди умирали в течение 3-15 минут. О наступившей смерти мы узнавали по тому, что находившиеся в камере люди переставали кричать. Перед тем, как открывать двери, чтобы убрать трупы, мы выжидали обычно полчаса. После того, как трупы выносили, наши особые команды занимались тем, что снимали с жертв кольца и извлекали золотые зубы...
Дюбост. Не скажете ли Вы нам, что Вы об этом знаете?
Балаховский. Татуированная человеческая кожа хранилась в блоке 2 в Бухенвальде, в так называемом “патологическом блоке”.
Дюбост. Много ли было татуированной человеческой кожи в блоке 2?
Балаховский. В блоке 2 всегда имелась татуированная человеческая кожа. Я не знаю, было ли ее много, так как кожа постоянно поступала и вновь отправлялась дальше; имелась не только татуированная, но и просто дубленая кожа, которая не была татуирована.
Дюбост. Значит с людей снимали кожу?
Балаховский. Кожу снимали и затем дубили.
Дюбост. Не продолжите ли Вы показание по этому пункту?
Балаховский. Я видел эсэсовцев, выходивших из блока 2, “патологического блока”, с дубленой кожей под мышкой. Я знаю от товарищей, которые работали в блоке 2, что туда поступали заказы на кожу и что эта дубленая кожа дарилась некоторым охранникам и посетителям, которые использовали ее для книжных переплетов.
Дюбост. Нам сказали, что тогдашний комендант Кох был за это наказан.
Балаховский. Я не был очевидцем случая с Кохом, который произошел до моего появления в лагере.
Дюбост. Значит, после его ухода также имелась еще татуированная и дубленая кожа?
Балаховский. Дубленая и татуированная кожа имелась всегда, ибо когда американцы освободили лагерь, они нашли еще 11 апреля 1945 года в блоке 2 татуированную и дубленую кожу.
Дюбост. Где дубилась эта кожа?
Балаховский. Эта кожа дубилась в блоке 2 и, быть может, также в помещениях крематория, которые были неподалеку от блока 2.
Дюбост. По Вашим словам, это был, таким образом, постоянный обычай, который продолжался даже после казни Коха?
Балаховский. Да, это происходило все время, но я не знаю, в каком масштабе.
… После произведенного затем умерщвления еврея, голова которого повреждаться не должна, он отделяет голову от туловища и посылает ее к месту назначения в специально для этой цели изготовленной и хорошо закрывающейся жестяной банке, наполненной консервирующей жидкостью. На основании изучения фотографий, размеров и прочих данных головы и, наконец, черепа там могут затем начаться сравнительные анатомические исследования, исследования расовой принадлежности, патологических явлений формы черепа, формы и объема мозга и много другого.